Особенности Уссурийского судопроизводства 2016 года

Адвокаты известного уссурийского предпринимателя Александра Расторгуева, который в феврале 2016 года был приговорен Уссурийским районным судом Приморского края к 16 годам лишения свободы, обжалуют не только указанный приговор, но и действия судьи Лазаревой Г.А., а также законность поддержания гособвинения сотрудником Уссурийской городской прокуратуры Анной Берлинской.

Российское законодательство называет судебное разбирательство законным и непредвзятым только в случае, когда суд, прокурор (государственный обвинитель) и иные лица, наделенные процессуальными полномочиями, не состоят в родственных отношениях с любым из участников процесса, а также при отсутствии обстоятельств, «дающих основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела».
Однако указанное требование закона не стало препятствием для участия в уголовном процессе в качестве гособвинителя старшего помощника Уссурийского городского прокурора Анны Берлинской. Многие факты и события, связанные с рассмотрением данного дела и происходящие одновременно с ним, как и сам ход судебного следствия с участием указанного гособвинителя, свидетельствуют о возможном наличии заинтересованности гособвинителя и членов её семьи в исходе дела.
Причем, в случае с гособвинителем желаемый исход совершенно очевиден – это обвинительный приговор с максимально возможным сроком лишения свободы. Да и «заинтересованность» в нашем случае далеко не «косвенная».

Адвокаты Александра Расторгуева обращали внимание суда первой инстанции и проинформировали в свою очередь судебную коллегию по уголовным делам Приморского краевого суда, на допущенные в ходе судебного следствия грубые нарушения УПК РФ.
Выступая в суде 21 декабря 2015 года, Александр Расторгуев указал на ранее не известное ему лицо — Сергея Житникова, как на человека, возглавившего, по его сведениям, ООО «Авто-Маркет», под чьё фактическое управление перешёл авторынок, который ранее принадлежал ООО «Уссури-Сервис», участие в котором с долей 50% принимал сам подсудимый Расторгуев. Вторые 50% принадлежали лицу, имя которого упоминается в данном деле лишь немногим реже имени Расторгуева – Александру (Харитоновичу) Тен. Важно и то, что до появления господина Житникова, директором авторынка был Сергей Расторгуев – родной брат Александра Расторгуева. Житников стал управляющим авторынком 1 декабря 2014 года еще в составе ООО «Уссури-Сервис» вместо брата подсудимого Расторгуева. По странному «стечению обстоятельств», в этот же день — 1 декабря 2014 года началось рассмотрение уголовного дела в отношении Расторгуева А.Б. и Кострова Е.В. в Уссурийском районном суде. Совпадение ли это? Верится с трудом.
Информацию о том, что Житников, возможно, является членом семьи гособвинителя Анны Берлинской Расторгуев А.Б. получил, когда судебное разбирательство по делу уже фактически подходило к концу. А вот подтверждение этого факта поступило из самого неожиданного источника — из уст председательствующего судьи Лазаревой непосредственно в судебном заседании 11 января 2016 года.
Адвокаты в судебном заседании заявили о наличии оснований полагать, что Сергей Житников является гражданским мужем, сожителем – словом, лицом, проживающим и ведущим общее хозяйство с Берлинской Анной Викторовной. Однако, судья Лазарева поправила защитника, указав, что Берлинская А.В. и Житников С.И. являются именно мужем и женой.
Тут бы государственному обвинителю и заявить самоотвод в виду наличия обстоятельств, предусмотренных частью 2 статьи 61 УПК РФ. Но нет, этого Анна Берлинская не сделала. Более того, скрыв эту информацию от стороны защиты, ходатайствовала об очередном продлении стражи для Расторгуева Александра. Председательствующая по делу судья Лазарева Г.А. также не подняла вопрос об отводе гособвинителя, хотя с самого начала судебного процесса над Расторгуевым, знала о близкой связи государственного обвинителя и Сергея Житникова.
Стоит заметить, что муж государственного обвинителя, Житников исполнял свои обязанности исключительно до того момента, когда в суде были установлены его родственные связи с А.В. Берлинской. Когда тайное становится явным — самое время исчезнуть из поля зрения. Что он в итоге и сделал, окончательно развеяв все сомнения защиты и самого Расторгуева А.Б. в наличии определённой личной заинтересованности гособвинителя в исходе дела. В этот же момент ретировалась из судебного процесса и сама Берлинская, передав «эстафету» другому помощнику прокурора.
Старший помощник прокурора, гособвинитель Берлинская А. принимала непосредственное участие в ходе судебного следствия, многократно настаивала на продлении стражи Александру Расторгуеву, поддерживала государственное обвинение, подготовила обвинительную речь в прениях. И всё это при явном и очевидном участии её мужа в управлении бизнесом, принадлежащим подсудимому Расторгуеву А.Б.
Что помешало суду «обнаружить» столь очевидный конфликт интересов Анны Берлинской — гособвинителя и Анны Берлинской – жены управляющего бизнесом подсудимого? Ведь судья Лазарева, прокурор города Уссурийска, другие «правоОХранители» этого достославного города, как и сама Анна Берлинская, не могут не осознавать, что семья гособвинителя в указанный период содержалась, в том числе, и за счёт бизнеса подсудимого Расторгуева. Управляющий же этим бизнесом был «на зарплате» у семьи Расторгуева и семьи Тена. Почему же хранили молчание эти ревнители законности и борцы с коррупцией? Почему судья, вынесшая обвинительный приговор Александру Расторгуеву, не приняла мер для отвода государственного обвинителя, член семьи которого работал на подсудимого? Повязка Фемиды оказалась слишком тугой?

Кроме праведного негодования, стоит учесть и весьма важные правовые последствия неисполнения судом и прокурором требований закона о необходимости отвода государственного обвинителя. По сути, суд и гособвинение своими непрофессиональными действиями оказали правосудию «медвежью услугу»: создали ситуацию, при которой в деле не участвовал прокурор, отвечающий требованиям УПК РФ к этому участнику уголовного процесса.
Следовательно, все доказательства, полученные в процессе с таким прокурором, как Анна Берлинская, не отвечают требованиям Конституции РФ и УПК РФ. В том числе – и протокол судебного заседания. Уже одно только это обстоятельство позволяет утверждать: вынесенное судебное решение – неправосудно. Но, видимо, правосудие «по-уссурийски» не имеет ничего общего с законностью.
Обращение адвокатов в прокуратуру Приморского края по поводу указанного конфликта интересов даже не было рассмотрено аттестационной комиссией. И вправду зачем? Это такая мелочь!
Подобие служебного «разбирательства», было проведено только после ряда публикаций, касающихся вопиющих нарушений закона по этому уголовному делу в прессе и сети интернет, в частности и о государственном обвинителе Берлинской А.
Именно – подобие, т.к. члены указанной аттестационной комиссии никаких нарушений, как и повода для дисциплинарного наказания прокурорского работника, естественно, не обнаружили. Прямо, как в одной веселой песенке: «Всё хорошо, прекрасная маркиза…». Надеемся, читатель помнит, на фоне каких событий она пелась…
Возникает вопрос к Приморскому краевому прокурору: а насколько объективны такие выводы? Почему именно Анне Берлинской доверили поддерживать гособвинение против Расторгуева как раз в тот момент, когда её супруг стал директором рынка вместо брата Расторгуева?
Если это не «конфликт интересов», то что же тогда? Неужели среди читателей найдется хоть один здравомыслящий человек, который поверит в «чистую случайность» этого идеального совпадения – по кругу лиц, по датам, по событиям?
«Нехудожественная самодеятельность» суда

Не меньше вопросов возникает и при изучении такого важного в судопроизводстве документа, как протокол судебного заседания, который предшествует вынесению приговора подсудимому.
Ознакомившись с указанным протоколом, защитники установили множество несоответствий между тем, что реально происходило в суде (допросы свидетелей обвинения, потерпевших, высказывания председательствующего судьи) и тем, что в итоге суд отразил в протоколе судебного заседания.
Суд, по убеждению адвокатов и подсудимого, отобразил показания свидетелей исключительно так, как счёл для себя нужным, исключив при этом из протокола судебного заседания множество фактов, свидетельствующих о нарушениях закона, на которые обращала внимание сторона защиты в ходе судебных прений по делу.
В частности, суд не отобразил в протоколе судебного заседания содержание оглашённой в суде очной ставки между свидетелем обвинения Афсатаровым и осужденным Бычковым, в ходе которой, свидетель обвинения сообщил сведения, противоречащие его же показаниям на следствии и в суде. Эти сведения свидетельствуют о невиновности Расторгуева А.Б. Эти сведения на протяжении всего хода предварительного следствия от адвокатов «прятал» следователь Тархов Е.Г., а в итоге оставил их без внимания, в «тени» и сам суд.
Один из адвокатов Александра Расторгуева, обратил внимание на такой неэтичный, по его мнению, момент в поведении судьи. В январе 2015 г. адвокат не смог явиться на судебное заседание из-за болезни, о чем уведомил суд, приложил официальный лист нетрудоспособности и попросил перенести заседание. Однако, судья не только не перенесла заседание (в принципе, судья может проигнорировать болезнь адвоката, если в деле работают другие защитники), но и проявив в данном случае «сверхпринципиальность» провела целое судебное расследование и получила заключение с медицинским диагнозом о болезни защитника. И этот документ (где указан диагноз) – судья зачитала при всем «честном народе», который ходил на судебное заседание. У адвоката возник вопрос: а что, судье можно проводить при наличии официального больничного листа свои судебные «расследования» и выдавать на-гора всем желающим диагноз защитника? А как же охраняемая Федеральным законом «медицинская тайна» и гарантированное Конституцией РФ право на неприкосновенность частной жизни?

Защитник после таких действий судьи тут же заявил суду отвод. Но, как и в случае с требованием об отводе государственного обвинителя, защите было отказано в этом.
Впрочем, для данного дела — ничего удивительного! Кстати, факт оглашения содержания этого медицинского диагноза судьёй в открытом судебном заседании также не отражен в протоколе этого самого судебного заседания. Хотя свидетелями данного судебного действа были порядка 20-ти человек.

Судом, по сути, «изготовлен» протокол судебного заседания не в действительной, а в «нужной и правильной», по его мнению, редакции. В итоге, протокол судебного заседания не отражает в полной мере ход судебного следствия, искажает его, содержит вольные, противоречащие прямому тексту выступлений, интерпретации суда. «Корректировке» подверглись исключительно факты, свидетельствующие в пользу подсудимых, а также явные «ляпы» и проколы суда и стороны обвинения.
Замечания на протокол судебного заседания, постановлением суда были отклонены.
Обоснованность и правильность своих замечаний защита планировала подтвердить аудиозаписями судебных заседаний, которые проводились на протяжении всего судебного процесса в отношении Расторгуева А.Б.
Осуществлялась данная аудиозапись исключительно официально, с уведомлением суда, с наличием соответствующей отметки в протоколе судебного заседания. Указанная аудиозапись была приложена защитой к замечаниям на протокол.
Увы! Очевидный факт наличия записи был проигнорирован судом, который заявил, что аудиозапись судебного процесса не велась, а сами аудиозаписи были возвращены защитникам без их изучения (в нераспечатанном конверте). И вправду, зачем тратить на это время?! Видимо виновность Расторгуева А.Б. была доказана ещё до начала рассмотрения дела в суде, а сами судебные заседания были необходимы только для соблюдения некой формальности.

По утверждению Александра Расторгуева, судья в самом приговоре согласилась, что ни следователь на следствии, ни прокурор не доказали в ходе судебного следствия ни субъективной стороны вменённого ему особо тяжкого преступления, ни объективной стороны этого преступления.
Фактически суд исключил половину объема обвинения, которое почти два года инкриминировалось Расторгуеву А.Б., на основании которого ему продлевались неоднократно сроки содержания под стражей. Фактически половина обвинительного заключения, составленного следователем и утверждённого Прокуратурой Приморского края не нашла своего подтверждения в суде!!!!!
Отказ Расторгуева А.Б. от защитников по договору в ходе следствия суд признал вынужденным (непонятно только, кто же его вынудил?) а единственные так называемые «признательные показания», которыми козырял следователь и оперативные службы на «каждом углу» суд признал незаконно добытыми!!
При указанных обстоятельствах, если руководствоваться еще и законом, а не только давно размытыми в нашем правосудии понятиями «совесть и внутреннее убеждение суда», подсудимый должен быть оправдан.

Не иначе, как искажением и полным игнорированием обстоятельств дела, которые сам суд и установил, можно назвать следующую «самодеятельность» суда. После того, как государственное обвинение не доказало факт незаконного приобретения и перевозки пистолета «ТТ» с патронами А.Б. Расторгуевым, судья не оправдала подсудимого по этому эпизоду, а просто-напросто «отрезала» «ненужные» фрагменты объективной стороны обвинения, оставив только хранение. Интересно, как можно хранить пистолет с патронами, если они не приобретались, не перевозились, не переносились и не укрывались подсудимым? Если даже отпечатки и иные следы на пистолете принадлежат не подсудимому?
Суд, строго следуя установке на безусловную «посадку» Расторгуева, создал и «узаконил» в приговоре нечто абсурдное! Возникает иллюзия – если угол в гараже регулярно поливать ружейным маслом, то рано или поздно (в период, не установленный следствием) на этом месте вырастет пистолет ТТ с патронами вместо листочков, который никто туда не привозил, не приносил и не прятал.

Получается следующее: принципиально важные, фундаментальные моменты, на которых строится приговор, не были доказаны, но – обвинительный приговор вынесен. Исключение из приговора цели и мотива инкриминируемого деяния делает этот документ не только неверным, с точки зрения юридической, но и неправосудным. Изложение в приговоре способа совершения преступления так же существенно отличается от того, как он описан в обвинительном заключении.
Выходит, что суд провёл своё собственное расследование, во многом опроверг то, что указывал следователь на протяжении всего времени и, несмотря на всё это, фактически приговорил Александра Расторгуева к пожизненному сроку!

Выходит, что задача – обеспечить свободу действий по рейдерскому захвату его бизнеса, как считает лично Расторгуев А.Б. – должна быть выполнена, несмотря ни на что? Наверное, потому и появился на свет такой обвинительный приговор – несогласованный, лишенный логики, не устанавливающий причинно-следственных связей, игнорирующий субъективную сторону деяния.

Когда вместо фактов подаются эмоции, желаемое стороной обвинения выдаётся за действительное, тогда можно говорить о том, что такое дело «шито белыми нитками». Но очевидность такого «шитья» для суда не имеет никакого значения. Чьи-то «высокие» цели по «декриминализации» конкретного человека и/или «справедливого» (в духе Робина Гуда) изъятия его бизнеса реализуются с помощью банального судебного произвола.

Происходящее в правоохранительной и правоприменительной сфере в городе Уссурийске побуждает всерьёз задуматься: чьим интересам служат государственные органы, призванные защищать законность и отстаивать права и свободы граждан? Совершенно непонятно, до каких пор чиновники на местах будут попирать закон и указания президента и правительства РФ, прикрывая друг друга, образовывая «порочный круг», преследуя при этом свои корыстные цели и дискредитируя власть? И будут ли, в конце концов, деятели от следствия и правосудия, нести ответственность за свои действия или бездействия?
Ведь ни один Расторгуев пострадал от их действий и «беспредела». Рейдерские захваты продолжаются повсеместно и никакой реакции со стороны тех, кто призван защищать законность и конституционные права граждан РФ.
Почему молчит общественность?! Или пока не коснётся каждого, можно переждать? А завтра к вам в дом зайдут одни личности – исключительно с «правоохранительной» целью, а другие – независимые и непредвзятые «правоприменители» оформят всё как надо и… Прощай свобода!

«Не знаю, к кому ещё в этой стране можно обратиться, — говорит Расторгуев, — где правда и где закон?»
Может быть к Президенту РФ Владимиру Путину? Ведь это он в своём Послании к Федеральному Собранию отметил, что в настоящее время на бизнес оказывается немалое давление – в отношении предпринимателей возбуждено порядка 200 тысяч уголовных дел, после чего до 80% из них теряют свой бизнес. И это, несмотря на то, что до суда дошли только 15 тысяч. В этой связи одной из важнейших задач, которую предстоит решить в ближайшем будущем Президент назвал предотвращение незаконного уголовного преследования бизнесменов.
А может быть к Генеральному прокурору Юрию Чайке? Ведь это он на ежегодной Коллегии Генпрокуратуры, в присутствии Президента, заявил:
«Требую проверять буквально под микроскопом законность возбуждения уголовных дел в отношении предпринимателей. В отличие от других стадий досудебного производства, все полномочия на это у вас имеются. Реагируйте на факты нарушения подследственности, неправильной квалификации содеянного, занимайте принципиальную позицию при рассмотрении ходатайств об арестах предпринимателей. Ну и, разумеется, высшей степенью ответственности прокурора является изучение завершенного расследования дела, утверждение обвинительного заключения»
Оказывается — есть кому защищать российского предпринимателя!

Ну что же, уважаемый Юрий Яковлевич, как говориться – добро пожаловать в Приморский край! И не забудьте, пожалуйста, свой микроскоп. Хотя, в этом субъекте необъятной России он Вам точно не понадобиться.

Мария Правдина

Источник:
ИА «Приморский репортер»