Когда не получается, но требуется доказать…

Со ссылкой на специфику

Уже почти два года длится расследование уголовного дела в отношении индивидуального предпринимателя Марии Харченко, и всё это время следствие не перестаёт поражать предпринимаемыми действиями. Как, впрочем, и некоторым бездействием. Так или иначе, но и то, и другое исправно «работает» на интересы обвинения, силящегося представить обвиняемую некой злодейкой, которая присвоила чужое топливо.

Так, в основу обвинения положены «материалы» в виде копий первичных учётных документов, в которых отражалось движение нефтепродуктов по нефтебазе в селе Екатеринославка. Приход и расход. Эти же «материалы» фигурировали и в ходе состоявшегося некоторое время назад арбитражного процесса, в ходе которого заявившие о себе как о потерпевших в рамках уголовного судопроизводства три уже известные нам нефтяные компании, пытались истребовать от ИП Харченко М.В. «утраченные» (в уголовном деле говорится даже о «растраченных») нефтепродукты. И тогда же, в рамках арбитражного судебного процесса, возник весьма непростой, даже щекотливый, вопрос о том, – почему же представлены копии документов, а где же находятся подлинники? Другой вопрос, тесно связанный с первым, был призван прояснить, кто же подписывал эти самые злополучные акты формы МХ-1?

Вопрос о подлинности упомянутых актов – далеко не праздный, поскольку и сама Мария Харченко, и сторона её защиты упорно доказывала (а выводы экспертов подтвердили весомость этих доказательств), что подписи под этими учётными документам исполнены не самой хозяйкой бизнеса, да и говорить о подлинности использованных печатей возможно с долей условности.

Что интересно, так это отказ полицейского следствия, в производстве которого находится уголовное дело с фигурантом Марией Харченко, в удовлетворении ходатайства об экспертизе подлинности упомянутых ранее учётных документов. Мол, не является важным, существенным, кто и как визировал акты: сама ли Мария Харченко или кто-то иной, да и наличие или отсутствие оригиналов документов как будто не играет никакой роли. Главное, если верить следователям (сперва – районного уровня, а затем – и уровня Следственного управления УМВД России по Амурской области), что все формальные требования к возбуждению уголовного дела были соблюдены. Ничего личного – только бизнес. Ой, простите: уголовный процесс. Тем более, что и прокуратура, надзирающая за законностью творимого правоохранителями ничего предосудительного и, тем более, незаконного при этом не выявила. Мол, есть заявления от потерпевших, есть рапорты следователей об обнаружении признаков преступлений – извольте получить основания для возбуждения уголовных дел. Поэтому-то и попытки обжаловать постановления о возбуждении уголовных дел – и в Октябрьском районном суде, и в Амурском областном суде – оказались тщетными.

Возможность подписывать учётные документы каким-то лицам «от имени и по поручению» (на самом же деле – вместо) руководителя предприятия, использовать напропалую штампы с факсимильной подписью и т.п. при этом следствие полиции считает… спецификой деятельности по учёту в конкретном бизнесе. И ссылается на это в официальных ответах, именуемых постановлениями об отказе в удовлетворении ходатайств.

«Логика» такого поведения следствия, при которой упомянутые выше манипуляции (или, всё-таки, махинации?) воспринимаются как некая нормальная практика функционирования хозяйствующего субъекта, довольно проста. Мол, Арбитражный суд Амурской области признал, что подписи под документами проставлены невесть кем, но не индивидуальным предпринимателем Марией Харченко, да и факсимиле подписи использовалось для визирования документов. Но это же, как можно понять, у полицейских следователей не вызвало даже тени сомнения, даже не подозрения в том, что дело может быть нечисто. А Арбитражный суд Амурской области даже и мысли не допустил о том, что может иметь место «банальная» фальсификация с чьей-нибудь заинтересованной стороны. Столь же категоричным оказался и Шестой Арбитражный апелляционный суд, постановивший оставить без изменений решение регионального арбитража, а заодно – и понудить ИП Харченко М.В. вернуть товар с хранения истцам (тем самым, которые в рамках уголовного процесса фигурируют как потерпевшие).

«Смешались в кучу кони, люди…»

Примерно в духе этой известной классической фразы, похоже, произошло и смешение норм права в умах правоохранителей. Даже несмотря на то, что прокуратура напомнила им об «азбучной истине» для любого юриста: при гражданском судопроизводстве обязанность доказывать свою невиновность возложена на ответчика, тогда как в уголовном судопроизводстве вину подозреваемого надлежит доказывать именно органу предварительного следствия, и подозреваемый (хотя бы формально) должен считаться невиновным до тех пор, пока вина не будет доказана и подтверждена обвинительным приговором суда, вступившим в законную силу.

Как же так случилось, что Мария Харченко оказалась в статусе обвиняемой? С одной стороны, понятно: если имеются некие обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, то такие обстоятельства (в соответствии со статьёй 90 УПК РФ) признаются следователем без дополнительной проверки. Однако такое признание не влечёт за собой «автоматического» признания виновными лиц, не участвовавших ранее в уголовном деле. Конституционный суд РФ ещё в 2011 году предписал, что в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии или отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства. Но не его квалификация как противоправного.

Давая разъяснение Марии Харченко по существу поднятых ею вопросов, заместитель прокурора Амурской области Сергей Аксаментов отметил: в ранее вынесенных постановлениях Арбитражного суда Амурской области ни в коей мере не говорится о её виновности, однако утверждается, что достоверно установлены факты и обстоятельства принятия нефтепродуктов на хранение.

Что же касается доказательств вины в совершении инкриминируемого деяния, то следствие в рамках расследуемого уголовного дела собрало достаточные доказательства для того, чтобы обвинить Марию Харченко. Т.е. «придраться» тут не к чему, всё сделано строго по закону. А вот что касается полноты расследования, тут прокуратура решила взять «тайм-аут» – оценить её при принятии органом предварительного расследования итогового процессуального решения. Т.е., если сказать проще, при получении от следователя, в чьём производстве находится уголовное дело, текста обвинительного заключения, направляемого по окончании расследования на утверждение прокурору.

Заместитель руководителя надзорного органа полагает, что Шестой Арбитражный апелляционный суд исследовал приведённые Марией Харченко доводы обращения о фальсификации доказательств. Причём дал этим доводам надлежащую оценку. В своём постановлении (вынесенном ещё 22 января 2020 года) этот суд счёл безосновательным заявление Марии Харченко о фальсификации доказательств.

Очень важно обратить внимание на то, что старший советник юстиции Сергей Аксаментов выделил такой момент, как назначение следователем и проведение экспертиз. Так, судебная бухгалтерская экспертиза была назначена (здесь и далее обращайте внимание на даты!) 22 марта 2019 года, а заключение эксперта 27 декабря 2019 года. При этом в адресованном Марии Харченко письме (оно датировано 27 июля 2020 года) говорится, что с постановлением о назначении этой экспертизы она, адресат, ознакомлена – причём не одна, а совместно с защитником! – аж 6 декабря 2018 года. Как говорится, понимай, как хочешь: то ли в серьёзный документ вкралась опечатка, то ли в системе российской прокуратуры приняли на вооружение машину времени. В самом деле, как можно знакомить с документом кого-либо за три с половиной месяца до того, как он был «произведён на свет»?

Говоря об ознакомлении Марии Харченко с заключением эксперта, проводившего судебную бухгалтерскую экспертизу, ответственный сотрудник прокуратуры не преминул заметить, что ни от самой Марии Харченко, ни от её адвоката никаких ходатайств о назначении дополнительной экспертизы, предоставлении к исследованию дополнительных документов либо постановке на разрешение эксперта каких-либо вопросов не поступало. Мол, сторона обвинения со всеми итогами экспертных трудов согласна.

На пожелание Марии Харченко о передаче её уголовного дела из производства в следственных органах МВД в следственное подразделение Следственного комитета РФ зампрокурора Амурской области сообщил, что оснований для передачи «не имеется». А по тем замечаниям по ходу расследования, которые нашли-таки подтверждение, прокуратура направила в следственные органы полиции представления. Судя по тому, что в письме из прокуратуры Амурской области, адресованном Марии Харченко, нет детализации, то возможно полагать: эти замечания настолько малозначительны (с точки зрения надзорного органа), то проблема и яйца выеденного не стоит.

Виновных не ищут – их назначают?

Насколько на этом фоне возможно говорить о значительности либо малозначительности такого обстоятельства, как сомнения в подлинности подписей под приёмо-сдаточными документами, весьма красноречиво говорит позиция полицейского следствия. И выражена она, в частности, в постановлении об отказе в удовлетворении ходатайства, подписанном начальником Следственного отдела ОМВД России по Тамбовскому району И. Горловым (на тот момент – майором юстиции) и датированном 3 августа 2020 года.

Защитник Марии Харченко ходатайствовал об установлении следственным путём по уголовному делу лица, выполнившего подписи от имени Марии Харченко. Руководитель следственного органа мотивировал отказ тем, что хозяйственные отношения у бизнес-вумен были организованы таким образом, что Мария Харченко значилась в транспортных железнодорожных накладных грузополучателем, она же производила и раскредитовку вагонов (приём отгруженных вагонов на станции назначения). Дальнейшее оформление проводилось ею самой либо уполномоченными ею лицами (так считает следствие), и все данные из транспортных накладных переносились в акты формы МХ-1. Последние, с точки зрения следствия, расцениваются как «логическое продолжение транспортных железнодорожных накладных, по которым производилась приёмка топлива».

Если экспертиза установила, что на упомянутых актах были проставлены факсимиле подписи предпринимателя, а не собственноручные подписи Марии Харченко, а сами эти документы отправлялись с помощью курьеров (нарочных), то ответственность за действия своих работников должна нести сама предприниматель. Почему так? Да потому, что такие обязанности на неё как на руководителя экономического субъекта возложены законодательством о бухгалтерском учёте. (Если выражаться несколько гротескно, то даже за поставленную неким дворником подпись под накладной будет нести ответственность предприниматель, чьим работником этот дворник является). К тому же, потерпевшие – на это в «отказном» постановлении обращено внимание – воспринимали подписи под приёмо-сдаточными документами как подлинные. А использование штемпеля с факсимильной подписью Марии Харченко её работниками, как полагает следствие, опираясь на выводы арбитражного суда, приобрело настолько широкий размах, что этот суд (а вслед за ним и полицейское следствие) охарактеризовал как «специфику» ведения документов на предприятии ИП Харченко М.В.

Может быть, подлинность или, напротив, возможность использования заявителями (ставшими в рамках уголовного дела потерпевшими) подложных документов, нисколько не тревожит следствие? Может быть, такая версия просто не допускается? Такая «беззаботность», граничащая с беззаконием, оказывается только на руку стороне обвинения. И, столь же естественно, «работает» против Марии Харченко.

Столь же решительно (и с формальным соблюдением требований законодательства) следствие отмело возможность проведения почерковедческой и криминалистической экспертизы. Мол, чего тут огород городить, если всё же решено-предрешено арбитражным судом?!

Логическим продолжением проанализированного выше документа стало очередное постановление об отказе в удовлетворении ходатайства – от 2 сентября 2020 года. Оно подписано всё тем же начальником Следственного отдела ОМВД России по Тамбовскому району И. Горловым, хотя ставшим уже подполковником юстиции. Видимо, присвоение очередного специального звания связано не только с подошедшим сроком «колоть очередные дырки на погонах», но и с успехами в оперативно-служебной деятельности. И к таковым, как можно понять, в полиции сочли и продвижение уголовного дела к стадии утверждения обвинительного заключения прокурором и передаче дела в суд для рассмотрения по существу.

Но насколько, простите за «масло масляное», успешны эти «успехи»? Мария Харченко и сторона её защиты подвергли внимательному изучению выводов эксперта, проводившего судебную бухгалтерскую экспертизу. А изучать было что и задуматься было над чем. Как могло так получиться, что во взаимосвязанных бухгалтерских документах не все данные «стыкуются» между собой, а эксперт этот момент, очевидно, не заметил (зато обнаружена такая «нестыковка» обвиняемой Марией Харченко и её адвокатом)? Легко понять сторону защиты, заявившую ходатайство о допросе эксперта для выяснения выявленных противоречий. Но – увы и ах! – следователь не согласился с доводами адвоката. Или счёл их очередными (какими уже по счёту?) «мелочами», не стоящими внимания?

Да, следователь, в чьём производстве находилось дело, удовлетворил ходатайство о допросе эксперта, но по каким-то трудно уловимым причинам не отреагировал на то, что ответа на поставленный вопрос эксперт так и не дал. И какой же смысл проводить допрос эксперта, если не получить этот ответ? Так, соблюсти формальность? Или же добиться чего-то вразумительного, что могло бы повлиять на результат расследования? А может, этот результат не отвечает (осмелимся предположить, что такое тоже возможно) некоему «запросу» или «заказу» на обвинительный характер расследования и последующего судебного процесса? По крайней мере, выскажем личное оценочное суждение и предположение, характер взаимоотношений между индивидуальным предпринимателем Марией Харченко и её некоторыми относительно недавними контрагентами наводит на весьма определённые мысли…

Источник:
Деловой портал «Золотой Мост»