Почём белые нитки для судьи?

Частное определение – честное?

31 августа 2020 года Арбитражный суд Амурской области в лице судьи Антона Кравцова вынес частное определение по делу №А04-6168/2018. Перед этим суд рассмотрел заявления конкурсного управляющего ООО «Востокнефтесбыт» к ООО «СтройТехГрупп», ООО «Амуртехторг» и ООО «БЕНЗО» о признании сделок недействительными. Рассмотрение это проводилось без вызова сторон, поскольку, как можно понять, готовился тем самым некий «мессендж» правоохранителям: приготовьтесь, мол, к тому, что суд выявил некое нарушение закона.

Что же установил суд? В Арбитражный суд Амурской области обратился конкурсный управляющий ООО «Трансдорстрой» с заявлением о признании ООО «Востокнефтесбыт» несостоятельным (банкротом). 25 июля 2018 года это заявление было принято к производству. Через неполный месяц, в августе 2018 года, в отношении должника была введена предусмотренная законодательством процедура (наблюдение), временным управляющим должника утверждена Виктория Кадомцева.

По решению от 12 декабря 2018 года ООО «Востокнефтесбыт» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, и Виктория Кадомцева утверждена конкурсным управляющим. И с этого момента, можно сказать, начинается самое интересное: следим за датами, особенно – ключевыми).

6 мая 2019 года (это – первая из таких важных дат) в суд поступило несколько заявлений конкурсного управляющего. В одном из них содержались требования признать недействительными три сделки по перечислению в адрес ООО «СтройТехГрупп» и применить последствия недействительности сделки – взыскать с этой компании в пользу ООО «Востокнефтесбыт» 14,9 млн рублей. Другое письмо (аналогичного содержания) касалось ООО «Амуртехторг» и содержало требования о применении последствий недействительности сделки с взысканием с данной фирмы в пользу ООО «Востокнефтесбыт» 10 млн рублей. Третье подобное письмо имело отношение к ООО «БЕНЗО». С этого предприятия, в силу применения последствий недействительности сделки, надлежало взыскать в пользу ООО «Востокнефтесбыт» 81,95 млн рублей.

Конкурсный управляющий указывал на то, что их совершение влечёт за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими (такова норма закона о несостоятельности (банкротстве)).

В сентябре 2019 года суд объединил все упомянутые три заявления в одно производство. Практически через год (точнее – 25 августа 2020 года, уже после проведения экспертизы, продолжительность выполнения которой побуждает задуматься о возможно намеренном затягивании сроков, чем вполне могла воспользоваться, допустим, заинтересованная сторона для вывода имущества) в требованиях по заявлениям, касающимся взаимоотношений предприятия-банкрота с контрагентами из ООО «СтройТехГрупп» и ООО «Амуртехторг», отказал. Также суд признал недействительными сделками платежи, выполненные ООО «Востокнефтесбыт» в пользу ООО «БЕНЗО» от 18 июля 2018 года и 9 августа 2018 года на общую сумму 23,0 млн рублей.

Арбитражный суд применил последствия недействительности сделок и обязал ООО «БЕНЗО» возвратить в конкурсную массу должника эту самую сумму. В то же время в случае возврата всего полученного по сделкам признал за ООО «БЕНЗО» право требования к ООО «Востокнефтесбыт» на сумму погашенных спорными платежами обязательств в установленном законодательством порядке.

Такова, если можно так сказать, достаточно пространная «присказка», а вот «сказка», как это видно из частного определения Арбитражного суда Амурской области, оказалась впереди.

Уголовно-правовая «вишенка» на арбитражном «торте»

Принципиально важным моментом в частном определении видится тот, который касается реализации назначенной судом экспертизы. В порядке уточнения следует заметить, что за её назначением, а скорее – за поручением её исполнить такому эксперту, как Сергей Бокач, который неспешно, «битый» год, рассматривал отчётность, основываясь на тех данных, которые получил от специалиста, «восстанавливавшего» повреждённую в результате сбоя базу «1С». При этом восстановление базы является по своей сути тоже экспертным действием, а это вступает в противоречие с нормами АПК РФ (о возможности привлечения специалиста исключительно для пояснений), и предполагало обязательность предупреждения эксперта об ответственности за дачу ложного заключения. Ужели этих элементарных вещей такой многоопытный судья, как Антон Кравцов, не знает или случайно забыл? Как и «не увидел» различия в статусе эксперта и специалиста. А длительность проведения экспертизы, она ни на какие мысли не наводит? Если за действиями эксперта Тенью Отца Гамлета маячили интересы ООО «БЕНЗО», то не стоит ли понимать, что продолжительность экспертных действий могла быть, хотя бы теоретически, выгодна руководителям и бенефициарам этой компании?

Более того, выполненная Сергеем Бокачем экспертиза не выдерживает никакой критики из-за грубейших нарушений законодательства как о бухгалтерском учёте, так и об аудите. Практически с «подгонкой» показателей до тех величин, которые отвечали интересам ООО «БЕНЗО», по представлениям руководства которого предположительные запасы ГСМ у ООО «Востокнефтесбыт» оценивались в 500 млн рублей. Каким образом «технологически» возможно? При помощи не очень хитрых манипуляций, которые, тем не менее, могут быть разоблачены профессионалами.

Допустим, если взять один вид топлива – «дизельное топливо зимнее», то сравнивается количество приобретённого и проданного. Из того, что топлива за год продано больше, чем приобретено, «наш» эксперт умозрительно вывел: недостающее количество топлива находилось на запасе в начале года. При этом ни в коей мере не учитываются такие факторы, как пересортица, как возможность продажи под видом дизтоплива других ГСМ. И уж совсем не смешно делается от того, что не соотносится «запрос» от того же ООО «БЕНЗО» (утверждение о каких-то объёмах) с реальными возможностями нефтебазы в Екатеринославке, вместимость которой измеряется вполне определёнными параметрами. Если даже предположить, что все ёмкости нефтебазы были залиты «под пробки» и содержали топливо, принадлежащее этой компании, то в чём могло хранить свои запасы ООО «Востокнефтесбыт»? В канистрах или стеклянных банках для консервации огурцов и помидоров? Логика-то – где?

Забегая вперёд, можно отметить, что, не соглашаясь с выводами экспертизы от Сергея Бокача, ООО «Транснефтепродукт» обратило внимание на более чем очевидные недостатки и запросило проведение повторной экспертизы, чтобы избежать хотя бы очевидных «ляпов». Куда там! Судья Арбитражного суда Амурской области Антон Кравцов дал от ворот поворот: отказ мотивировался тем, что «ответы на поставленные судом вопросы носят несущественный характер». Настолько «несущественный», что потом выводы оказываются положенными в основу далеко идущего частного определения, вынесенного практически втихушку и не размещённого в Картотеке арбитражного дела (ну, нет там такого текста!). Между тем, в частном определении-то судья просил правоохранительные органы о рассмотрении вопроса о привлечении должностных лиц ООО «Востокнефтесбыт» к ответственности. Вот уж парадокс, при котором невозможное становится возможным, а второстепенное – основным!

Не мудрено, что по итогам такой экспертизы, какие преподнёс суду Сергей Бокач, судом было установлено, что «показатели баланса должника являются недостоверными». Т.е., по-простому говоря, обманом! Суд установил (на основании тех же выводов эксперта) «обстоятельства реализации неучтённого топлива» на сумму около 500 млн рублей, а также (тут требуется особое внимание!) «признаки преднамеренного банкротства должника» – ООО «Востокнефтесбыт».

Что сие означает? Да то, что речь идёт о совершении руководством предприятия уголовного преступления! Уступив в малом, судья Антон Кравцов, как можно понять, «замахнулся» на главное: из-за конфликта вокруг основной части спорных платежей возникает «прекрасный» повод усмотреть в действиях, прежде всего, Марии Харченко криминальную составляющую. Пусть, мол, Управление МВД России по Амурской области разберётся.

В юридической практике действиями или бездействием, которые привели к невозможности исполнить в полном объёме обязательства перед кредиторами, рассматриваются среди прочих обстоятельств создание искусственной кредиторской задолженности, умышленное неистребование дебиторской задолженности и т.п. В комментарии к Уголовному кодексу РФ подчёркивается, что «для квалификации неважно, повлекли ли действия или бездействие такое последствие, как признание индивидуального предпринимателя или возглавляемого им юридического лица банкротом. Необходимо лишь, чтобы деяние своим результатом имело крупный ущерб».

Более того, моментом причинения ущерба кредиторам признаётся срок, «до истечения которого должник был обязан в соответствии с договором (ст.314 ГК РФ) либо налоговым кодексом исполнить соответствующие обязательства и (или) обязанности». Что называется: не успел вовремя – будешь виноват. А что касается преступления, предусмотренного статьёй 196 УК РФ, то оно признаётся оконченным «вне зависимости от вынесения арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, хотя действия виновного были заведомо направлены именно на банкротство должника».

Важно понимать, что уголовное законодательство указывает на то, что субъективной стороной преступления, квалифицируемого как «преднамеренное банкротство», выступает прямой или косвенный умысел. Не захотел возвращать долги и задумал объявить себя банкротом (как вариант – «так уж получилось»), так и окажешься виноватым.

Смысл закона заключается в том, что действия, причинившие крупный ущерб и заведомо влекущие неспособность удовлетворить требования кредиторов и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, могут повлечь уголовно-правовые последствия тогда, когда «виновный преследовал цель банкротства организации». Отсутствие же такой цели (хотя признаки банкротства были в наличии) при определённых обстоятельствах побуждают квалифицировать деяние иначе, усматривается иной, чем предусмотрен статьёй 196 УК РФ, состав преступления.

В связи с конкретными обстоятельствами, в которых оказалась индивидуальный предприниматель Мария Харченко и которые связаны с её уголовным преследованием, важно учесть и следующий момент.

Комментаторы УК РФ полагают, что «продажа руководителем юридического лица имущества возглавляемой им организации по заведомо заниженной цене должна квалифицироваться как растрата, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, если он преследовал при этом корыстную цель, желая получить материальную выгоду для себя или других лиц за счёт похищенного имущества». Поэтому частное определение, вынесенное судьёй Антоном Кравцовым, – как своеобразный сигнал следствию полиции: ищите корысть, злой умысел, чтобы обрести вожделенный результат. (Кто, как и чего желает, в принципе, можно догадаться по всему «сериалу» публикаций о злоключениях предпринимателя из Амурской области Марии Харченко. Другое дело, что может ли изо всего этого вырисовываться хоть какая-то заинтересованность судьи?)

Правоведы, комментировавшие УК РФ, усматривают главный критерий для квалификации деяния в «наличии либо отсутствии согласия учредителей на соответствующий «вывод активов»». А именно: «если не сопровождающееся эквивалентным возмещением распоряжение имуществом в пользу третьего лица произошло помимо воли участников организации, то налицо признаки хищения. Если же наряду со стремлением получить выгоду от растраты вверенного ему имущества виновный желал банкротства организации и осознавал, что его действия повлекут неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объёме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, чем будет причинён крупный ущерб, и такой ущерб действительно причинён, содеянное по совокупности надлежит квалифицировать» и по статье 196 УК РФ, на признаки которой недвусмысленно указывается в частном определении по делу №А04-6168/2018.

Как говорится, не мытьём, так катаньем. «Выгорит» ли осудить Марию Харченко как индивидуального предпринимателя, якобы растратившего колоссальные запасы нефтепродуктов», или «не выгорит», – то не так уж, видимо, важно для тех лиц, которым, вероятно, приглянулся её бизнес. Важен сам факт уголовного преследования и последующего наказания. Предусматривающего, как один из альтернативных вариантов, даже лишение свободы. Хоть какого-то, имеющего перспективу вынесения обвинительного приговора и «навешивания» судимости.

Хорошо, хоть судьям Арбитражного суда Дальневосточного округа хватило знаний, опыта, мудрости да и мужества остановить ту «карусель», которая была запущена их коллегой в Амурской области. Ведь они 24 февраля 2021 года постановлением №Ф03-8/2021 отменили определение Антона Кравцова по экспертизе и оспариванию сделки. А если бы этого не случилось? Что тогда?..

Услышат ли контраргументы в Москве и Благовещенске?

Более чем понятно, что индивидуальный предприниматель Мария Харченко (о её отношении к ООО «Востокнефтесбыт» мы уже не раз говорили в предыдущих публикациях на тему конфликта с «нефтяными королями» Приамурья и её уголовного преследования, возникшего в связи с этим) не могла смириться с тем, как повёл себя окружной арбитраж. И уже на следующий день после получения полного текста постановления №Ф03-8/2021 ООО «Транснефтепродукт» направило в Высшую квалификационную коллегию судей РФ и Квалификационную коллегию судей Амурской области жалобу о совершении судьёй дисциплинарного проступка.

Жалоба касалась действий судьи Антона Кравцова в деле о банкротстве ООО «Амуртехторг» №А04-9617/2018. (О том, какое отношение имеет данная компания к Марии Харченко и ООО «Востокнефтесбыт», понятно даже по тому, что ранее было сказано о финансовых взаимоотношениях предприятий-контрагентов).

В названной чуть выше жалобе указывалось, что решением Арбитражного суда Амурской области от 15 апреля 2019 года ООО «Амуртехторг» было признано несостоятельным (банкротом). И в отношении должника открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утверждён Олег Шилов.

Решением суда от 11 июня 2020 года (а впоследствии – оставленным без изменения последовательно постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда от 2 сентября 2020 года и постановлением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 30 ноября 2020 года) заявление административного органа было удовлетворено, и арбитражный управляющий Олег Шилов привлечён к административной ответственности – на полгода был дисквалифицирован.

4 декабря 2020 года Ассоциация арбитражных управляющих «Центр финансового оздоровления предприятий агропромышленного комплекса» направила заявление с требованием об отстранении Олега Шилова от исполнения обязанностей конкурсного управляющего и утверждении Владимира Силантьева арбитражным управляющим должника.

Заявители, обращавшиеся в ВККС РФ и ККС Амурской области, напомнили о норме, закреплённой пунктом 3 статьи 20.4 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Позиция эта состоит в установлении хронологических рамок для предпринятия действий:

«Применение к арбитражному управляющему наказания в виде дисквалификации за совершение административного правонарушения влечёт за собой отстранение арбитражного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

В течение трёх рабочих дней с даты получения вступившего в законную силу решения суда о дисквалификации арбитражного управляющего федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный Правительством Российской Федерации на осуществление формирования и ведения реестра дисквалифицированных лиц, уведомляет саморегулируемую организацию, членом которой является арбитражный управляющий, о дисквалификации арбитражного управляющего с приложением вступившего в законную силу решения суда о дисквалификации арбитражного управляющего путём направления такого уведомления способом, обеспечивающим его получение не позднее чем через пять дней с даты отправления. Сведения, содержащиеся в реестре дисквалифицированных лиц, подлежат включению в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве. […]

В течение трёх рабочих дней с даты получения такого уведомления саморегулируемая организация обязана направить в арбитражный суд, утвердивший арбитражного управляющего в деле о банкротстве, ходатайство об отстранении арбитражного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве по почте или иным обеспечивающим получение такого уведомления способом не позднее чем через пять дней с даты его направления.

Отстранение арбитражного управляющего, к которому применено административное наказание в виде дисквалификации, от исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и утверждение нового арбитражного управляющего осуществляются арбитражным судом не позднее дня, следующего после дня принятия ходатайства саморегулируемой организации, без вызова лиц, участвующих в деле о банкротстве. При этом должны быть учтены требования, которые предусмотрены конкурсным кредитором или уполномоченным органом, являющимися заявителями по делу о банкротстве, либо собранием кредиторов в соответствии с пунктом 3 статьи 20.2 настоящего Федерального закона.

Определение арбитражного суда об отстранении арбитражного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и утверждении нового арбитражного управляющего подлежит немедленному исполнению.

Отмена судебного акта о дисквалификации арбитражного управляющего не является основанием для восстановления его арбитражным судом для исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве».

Столь пространная цитата из закона, хоть и утомительна для чтения и восприятия, но необходима для понимания чётких хронологических рамок для выполнения тех или иных действий. Т.е., по сути, – готовая инструкция для судьи: читай и применяй.

Не тут-то было: вряд ли судья Арбитражного суда Амурской области Антон Кравцов не читал закон о банкротстве или, может быть, не понял текста документа. Но предпринятый им демарш как-то не вписывается в юридические каноны. Смотрите сами, на что ООО «Транснефтепродукт» призывает обратить внимание Высшую квалификационную коллегию судей РФ и Квалификационную коллегию судей Амурской области. В определении от 4 декабря 2020 года по делу №А04-9617/2018 он сформулировал: «Назначить судебное заседание по рассмотрению вопроса об отстранении арбитражного управляющего от исполнения обязанностей и утверждении арбитражного управляющего на 22.12.2020 на 10-40…»

Чувствуете разницу? Судебное заседание – вопреки требованиям закона – было назначено через 18 (восемнадцать, Карл!) дней после поступления заявления от саморегулируемой организации арбитражных управляющих. Это как? На установленные законом о несостоятельности (банкротстве) сроки можно, как бы помягче выразиться, не обращать внимания? Или пренебрежение правовыми нормами, о котором в современной России не говорит и не вспоминает только ленивый, становится практикой и в Арбитражном суде Амурской области?

Компания-заявитель – отнюдь не сторонний наблюдатель, а заинтересованная в разрешении вопроса с контрагентом сторона – пышет праведным гневом. Ещё бы: действия судьи рассматриваются ООО «Транснефтепродукт» как безграмотные и безответственные. Между тем, судья, допустивший такие «вольности» по отношению к нормам закона, – далеко не новичок в судейском сообществе, он «уже более 15 лет рассматривает дела о банкротстве». И отступление от требований закона может найти объяснение не в «ошибке неопытного судьи», а в «намеренных действиях, направленных на затягивание назначения арбитражного управляющего».

Напоминание со стороны организации-заявителя о нормах Кодекса судейской этики показывает, что высказанное неудовольствие – не эмоциональный всплеск, а вполне обоснованные претензии к судье. Поэтому в тексте говорится о том, что «данное поведение судьи является неподобающим и нарушающим наши интересы в деле о банкротстве ООО «Амуртехторг»». По этой самой причине «грубейшее нарушение сроков назначения арбитражного управляющего, фактическое уклонение от рассмотрения поступившего к судье заявления об утверждении управляющего, продемонстрированная некомпетентность в области законодательства о банкротстве» рассматривается ООО «Транснефтепродукт» как основание для применения к судье Антону Кравцову мер дисциплинарного воздействия. При этом ранее поданные компанией обращения в адрес Квалификационной коллегии судей Амурской области и в адрес председателя регионального арбитражного суда, с точки зрения заявителя, более напоминают отписку, поскольку из полученных ответов никак невозможно уловить принципиальную (и основанную на нормах права!) оценку действий коллеги по судейскому сообществу.

Неужели можно доверять?

При таком «реагировании» на призывы соблюдать закон у всякого мало-мальски здравомыслящего человека возникает сомнение и в том, насколько уместна шекспировская характеристика подобной обстановки («всё сгнило в Датском королевстве»), и в том, как возможно отнестись к «оргвыводам» частных определений – типа того, что проанализировано выше. Не являются ли подобные «документы», фигурально выражаясь, шитыми белыми нитками? И не дают ли повод (не просто читателям, а уполномоченным решать такие вопросы и принимать ответственные решения сотрудникам известных ведомств) задуматься о возможной ангажированности подобных носителей мантии?

Как говорится, между делом, вскользь, можно добавить к сказанному, что весьма показательной видится и позиция судьи Антона Кравцова по отношению к действиям арбитражных управляющих. В бытность исполнения таких обязанностей Виктории Кадомцевой выставляемые исковые требования к ООО «БЕНЗО» составляли 80 млн рублей, а с приходом на должность Татьяны Катричевой уменьшились до 23 млн рублей, что возможно расценить как фактический отказ ООО «Востокнефтесбыт» от требований.

Что же касается суда, то он, несмотря на достаточно очевидное нарушение прав кредиторов, фактически этот отказ принял. На это указал Арбитражный суд Дальневосточного округа, отметив в постановлении, что незаконным является отказ конкурсного управляющего от требований, и суд не имел права такой отказ принимать. Но – куда там…

Источник:
Деловой портал «Золотой Мост»