В России суды сводят с ума даже умерших

Судьям Мосгорсуда в ближайшее время предстоит разобраться в любопытном решении наследственного дела, которое вынес Люблинский районный суд. Причем решение апелляционной инстанции столичного суда может стать прецедентным для огромного массива подобных дел.

Речь идет о признании человека недееспособным вследствие обнаруженного экспертами-психиатрами заболевания, что, в свою очередь, влечет за собой аннулирование дарственных, завещаний и договоров купли-продажи. При этом признание психически нездоровым происходит уже после смерти «больного», который при жизни был в здравом уме и твердой памяти и на учете в психдиспансере не состоял.

История процесса в Люблинском суде очень похожа на многие аналогичные дела, которые касаются наследства. В обычной московской семье - муж и жена - умирала супруга. Детей у них не было, и в завещании женщина указала наследницей на долю в кооперативной квартире, купленной мужем, свою престарелую мать. Муж, овдовев, не стал оспаривать завещание и не претендовал на свою часть доли от половины доли жены. Теща в ответ завещала ему все свое имущество.

Спустя время пожилая женщина попросила устроить ее в дом ветеранов. Зять просьбу выполнил и параллельно выкупил половину доли в своей квартире. В августе 2013 года 82-летняя женщина скоропостижно скончалась.

А через полгода неожиданно появляются наследники на имущество умершей бабушки: несовершеннолетняя внучка 1998 года рождения и 20-летний внук. Они, люди небедные, решили получить еще и квартиру дяди, с которым виделись буквально несколько раз. Надо сказать, что и умершая бабушка с внуками при жизни отказывалась общаться.

На суде свидетели - руководство дома ветеранов, врачи, риелторы давали показания о полной вменяемости умершей, ее активной жизненной позиции вплоть до момента смерти. Риелторы заявили об отсутствии проблем с психикой и в том числе во время подписания завещания и договора купли-продажи. В суде было заявлено о том, что внуки никогда не были на иждивении бабки, а тем более дяди, на чью единственную жилплощадь они претендовали.

Однако судья Люблинского суда Кулаш ДАУЛЕТБАЕВА признала сделку купли-продажи недействительной и присудила половину квартиры племянникам. Все это на основании посмертной психиатрической экспертизы, которая, что интересно, признала пенсионерку здоровой во время подписания завещания, но уже абсолютно слабоумной в момент, когда она подписывала договор купли-продажи. Суд почему-то не вызвал нотариусов, которые в такой ситуации несут полную ответственность за подписанные документы.

Забыла судья и о завещании, которое не было никем оспорено. То есть, по сути, завещание для суда утратило свою роль правоустанавливающего документа в споре о распределении новой для всех наследников части наследственной массы.

Еще лет десять назад признание судом гражданина после его смерти недееспособным душевнобольным было бы чем-то из ряда вон выходящим. Как заявила корреспонденту «РГ» заслуженная судья с почти сорокалетним стажем - такого не могло быть в принципе. Но времена изменились. Сегодня подобные вердикты стали фактически рутинным делом.

Впервые с подобным казусом пришлось столкнуться в Подмосковье, где суд умудрился спустя больше десяти лет после смерти сельского учителя признать его ненормальным по требованиям дальней родни, недовольной завещанием. В итоге старик, до последних дней работавший и сохранявший абсолютно трезвый ум, по словам его учеников, среди которых немало врачей, стал посмертно психически больным по решению суда.

Учеников в суд почему-то не пригласили. И главное, на судебное заседание (так же как и в случае с Люблинским судом) не был вызван нотариус.

Cпециальной статистики - сколько завещаний признается недействительными по решению судов и какое количество умерших наследодателей уже после своей кончины признаются неадекватными - не существует.

Но нет никаких сомнений, что если бы вдруг появилась подобная цифра, то она была бы весьма показательной. Вероятно, для того,чтобы представить уже сложившуюся в настоящее время картину, провести подобный анализ было бы нелишне.

Вот тогда-то и встал бы вопрос: а почему такое огромное число граждан оказались больными только после смерти и исключительно по решениям судов?

Судьи в частных беседах признают: сегодня требование о признании наследодателя после его похорон сумасшедшим стало фактически единственным основанием для опротестования завещания. Сейчас в Интернете легко можно найти объявление с предложением услуг по оспариванию завещания именно путем признания умершего наследодателя недееспособным. И единственный способ борьбы с этим - безусловное требование присутствия на процессе нотариуса.

МНЕНИЕ

Павел КРАШЕНИННИКОВ,
председатель комитета Госдумы по законодательству:

В данном случае мы говорим о презумпции правильности нотариальных действий. Нотариат - это орган бесспорной юрисдикции. Нотариально заверенное завещание - это документ, который исполнен на очень высоком уровне и на котором нотариус не просто ставит гербовую печать, он выступает как законный представитель государства. И уж сто процентов, если идет спор в суде, нужно вызывать нотариуса.

Когда на суд по наследственным делам не вызывают нотариуса - это совершенно неправильно. Значит, есть большие проблемы у этого процесса и у этого судьи. Надо с этим разбираться.

Источник:
Газета «Золотой Рог», Владивосток.